Охотничий Пёс

В ноздри привычно ударил запах авиационного керосинчика. Чуткое и даже утончённое обоняние настолько свыклось с ним, что неприятный и резкий для других запах стал чем-то незаметным и обычным, вроде шороха старого винчестера для программиста или дорожного шума для горожанина. Однако, несмотря на то, что запах был привычным, каждый раз почуяв его, по старым костям разливалась бодрость и тепло. В сочетании с запахами пыли, кожи, кофейно-валерианового дыма и пеньковой верёвки рождался аромат, от которого хотелось и прыгать, и задумчиво лежать, и бродить часами неведомо где, и с рыком бросаться на добычу, а иногда до зуда между ушами хотелось подпрыгнуть и лизнуть владельца аромата в лицо. Запах хозяина.

Чуть поскрипывая по гладким доскам пола, прошагали ноги в высоких сапогах с троллейбусной подошвой. Пятки сапог приподнялись, и пока одна из опустившихся рук ставила на пол полупустую канистру, другая уже трепала загривок Пса. Приветствие завершилось, и Пёс посмотрел на Охотника снизу вверх полными печали глазами. Не то что бы он рассчитывал выманить у хозяина нечто вкусное, или тот ненароком его обидел, и Пёс хотел его в этом упрекнуть, просто такими глаза Пса были всегда. Даже когда разгорячённый долгим бегом и чуть опьянённый свежей кровью на клыках он тащил очередную добычу своего хозяина. Грустные, нечеловечески грустные глаза в сочетании с необычным телосложением собаки и привлекли некогда внимание Охотника. И когда глядя на это создание он услышал заявление продавца, что это охотничья собака, его покрытое шрамами и щетиной лицо посетила редкая гостья – улыбка. Повернуться и уйти тогда он так и не решился. Но об этой слабости не жалел никогда.

Пёс тщательно выложил своё длинное тело рядом с ногами Хозяина, сидящего в кресле. Телом своим Пёс по праву гордился, хотя многие и посмеялись бы над ним, если бы в окружении Охотника были бы многие. Редкие гости и друзья не привыкли судить о содержании по форме, и доверяли чутью своего товарища и соратника. Кажущееся неуклюжим тело на кривых лапах, неудобные на первый взгляд волочащиеся по земле уши. Всё это Пёс не променял бы, ни на какие пряники или кости. Прослойка жира под кожей была ровно настолько толстой, насколько требовалось, чтобы не бояться ни холода, ни жары, ни многодневной сырости. Когти, которые Охотник одно время пытался затачивать, сейчас были притуплены, но они и без того являлись смертельным оружием. Желтоватые зубы такого же цвета, что и у хозяина, но поострее. Широкая пасть легко обхватывала любую гуманоидную ногу или шею. Крепкая шкура покрыта маскировочными пятнами, на бровях ярко выделяются «ложные глаза». Особая собачья уловка. Кривые лапы мощно несли тело подобное тарану на земле и тяжёлую торпеду в воде. Шею облегает особо прочный ошейник, сплетённый из STP -5. Хозяин сидел в кресле перед камином, глядя то ли на огонь, то ли сквозь него, различая видимые лишь ему картины. Худая мозолистая рука, привычно скрипела седой щетиной на щеках. Охотник что-то вспоминал, Псу тоже было что вспомнить.

Когда пёс в первый раз увидел хозяина, тот, усмехнувшись, обратился к продавцу и стал торговаться, иногда оживлённо жестикулируя случайно разложившимся топором. Затем громко требовал какой то мануал. Но, в конце концов, урезоненный продавцом, немного знавшим Охотника – мол, такой опытный Охотник и сам разберётся с собакой, хозяин притих, длинными пальцами подхватил щенка и сунул во внутренний карман плаща. На выходе из магазина Охотник снова извлёк приобретение и пристально оглядел со всех сторон. Не по себе тогда стало щенку, и от цепких, чем то похожих на суставчатые когти пальцев, и так же цепких, не по собачьи пронзительных глаз. – Дома разберусь, - буркнул Охотник, возвращая щенка в карман. Но домой они в тот день так и не попали. А попали, волею слепого и глупого случая на болото. Где предательски неразличимы зелёнь травы на твёрдой, хоть и влажной почве и изумрудная рябь ряски, скрывающая глубокие трясины. Где одинаково легко погибнуть от свалившегося дерева с прогнившими мёртвыми корнями, которые уже не в силах держать исполинское растение, от укуса маленького комара, хранящего на хоботке разящий без промаха вирус, или медленно задыхаясь в объятиях трясины. Охотник не боялся болота, Охотник не боялся смерти, он не боялся ничего, он смело, хоть и осторожно шагал по качающимся кочкам. И впервые щенка пробрала гордость за своего недавно обретённого хозяина. Сам щенок, разумеется, не боялся – не может ничего бояться собака рядом с хозяином-человеком. Охотник остановился на довольно большом островке тверди, Поставил канистру, сверху положил, чтобы не запачкать верёвку. Щенка положил рядом, тот встряхнул смешными ушами и сел. Охотник удовлетворённо кивнул. Взял верёвку, сел на канистру и принялся мастерить петлю. И вот петля плавает на воде, смоченная керосином, верёвка тянется от неё на ветку дерева и свисает с другой стороны. Охотник укрылся за деревом. Первоначально Охотник планировал приманить добычу бросками в воду мелких камней, но теперь, уже пять камней было кинуто, круги медленно расходились, прореха в ряске затягивалась, а добыча так и не объявилась. Охотник взвесил на ладони очередную «приманку» и точно швырнул её в центр петли, он умел быть терпелив. Однако щенку, до того спокойно сидящему у рифлёного сапога, надоела бесполезная трата имущества хозяина, и, весело помахивая ушами и хвостом, Пёс припустил к воде. Охотник, ругнувшись, хотел настигнуть живую свою покупку, но в этот момент вода в широкой петле забурлила, и на встречу щенку, из моды рванулась длинная туша. Охотник, быстро смекнув, что единственным выходом сейчас было убить сразу двух зайцев. Охотник что есть силы натянул верёвку, армированные подошвы упёрлись в мягкую влажную кору, и смазанная петля, захватив чудище поперёк туловища, рванула его вверх. Рывок, ещё рывок – мышцы рук и спины напрягаются до предела, подошвы вминаются в дерево, выжимая из него мутную воду, Щенок, что понравилось Охотнику, не принялся носиться и лаять, с серьёзным видом он уселся и стал грустными своими газами наблюдать за мечущейся в воздухе добычей. Сначала не выдержала кора, ноги поползли вверх оставляя за собой глубокие сочащиеся борозды, подошва не в силах была зацепиться за труху и стружку. Охотник, не отпуская одной рукой верёвку, другой достал и всадил в ствол длинное лезвие раскладного ножа. Ноги упёрлись в рукоять и падение добычи остановилось. Но лишь на миг, потому что в следующий, с треском обломилась ветка, и добыча тяжёлым кулем рухнула на землю. Охотник, соответственно законам тяготения тоже полетел вниз, правда он не только не рухнул кулем, он в полёте успел достать туристический топорик и, складывая усилие руки с весом оружия, метнуть его в оторопевшую от падения тушу. Топор с чавканьем погрузился в мясо. Лишённая панциря тварь приняла его в себя почти полностью. Над спиной осталось торчать только пару сантиметров рукояти. Тварь взвыла, и уже не пытаясь нападать, заковыляла к воде. Охотник приземлился, перекатился через плечо, подкатился к канистре, но он не успевал, оставляя за собой полосу белёсой крови, добыча уже погружалась в воду, унося с собой топорик. Охотник рванул застёжку плаща, плавать он не любил, но с топориком расставаться не собирался. И тут щенок, опережая всех, нырнул в воду. Ряска сомкнулась за кривыми задними лапами. Охотник пнул окованным носком сапога не повинную ни в чём землю. В воду полетели комья с остатками травы. Спохватившись, Охотник стал расшнуровывать ботинок. Но расшнуровать не успел. Вода снова забурлила и на поверхность всплыла туша добычи. Охотник скорчил гримасу разочарования, щенка было действительно жаль. Ну хоть топорик достать надо. Пытаясь одновременно идти к воде и снимать ботинок, Охотник преуспел наполовину, то есть снял один гриндерс. Из воды рядом с тушей вынырнула смешная ушастая голова. Схватив зубами лапу чудища, захлебываясь и рыча, он всё же тянул добычу к берегу. Охотник в одном ботинке подбежал к кромке, и вдвоём они вытащили дохлого зверя. Охотник издал горестный стон – рана из которой раньше торчал топорик, теперь была пуста. Нож охотника вскрыл податливую кожу, мясо расползлось рыхлой неприятнопахнущей кучей, топорик был там, он просто погрузился в тушу целиком. Чистка оружия, перешнуровка гриндерса и отделение от туши ценного кончика хвоста и коренных зубов, заняли ещё час. В тот день Охотник не поскупился и вырученные от продажи добычи деньги потратил на тёплый плед, миску, мешок корма и поводок для своей Охотничьей собаки. А потом было много охот, погонь, схваток, битв боёв, триумфов и редких поражений…

Вспомнить было что, но воспоминания, хоть и приятны, но пусты, пригладив седые волосы, Охотник встал с кресла. Достал из холодильника полную канистру керосина, и чуть прищёлкнув пальцами, подзывая Пса, охотник привычно стал собираться в прихожей. Теперь рядом с плащом, шарфом, шляпой и мотком верёвки, висел толстый плетёный поводок, из-за массивного карабина на конце скоре напоминавший кистень. Пёс позволил себе чуть улыбнуться, в этот раз Охотник без него не обойдётся. И точно – сухая ладонь сняла с крючка кожаное вервие и с клацаньем защелкнула карабин на ошейнике Пса.

Morendill Narmellon Moriqwendi

17.11.05