ЗАПИСКИ ОХОТНИКА
(Пародия на произведения широко известного в узких кругах Визаэля)

Охотник лежал в засаде.

Уже больше часа, совершенно неподвижно. Он не хотел выдать себя неосторожным движением, поэтому не шевелился, однако держал все мышцы напряженными в постоянном жестком тонусе, не расслабляясь ни на секунду, ибо если какой-то, даже самый незначительный мускул затечет, то может подвести в самый ответственный момент, а это будет означать либо, в лучшем случае, потерю добычи, радостно скрывающейся из поля зрения из-за промаха, либо, в худшем - смерть. А Охотник не торопился умирать. Кроме того, это был знаменательнейший день в его жизни. Сегодня или никогда. Трофея, подобного этому, никому не удавалось добыть. Однако Охотник твердо решил принести эту добычу сегодня с охоты. Сегодня или никогда...

Расслабляться нельзя. Поэтому все мышцы до последней напряжены, в любой момент готовые сократиться в бешеном, необузданном порыве атаки, холодное и ясное сознание сосредоточено на каждой самой незначительной детали в обстановке вокруг Охотника, железобетонная воля отточена и собрана в кулак, сжата до предела, как закрученная пружина спускового устройства гранаты, органы чувств задействованы на максимум, как процессор в руках опытного оверклокера, и контролируют каждую точку внутреннего и внешнего пространства, разум просчитывает всевозможные комбинации и инварианты ходов и действий, собирая воедино квинтэссенцию информации. Охотник собран и спокоен, бесстрастен и жесток, подобный Энтропии. Он никуда не торопится, ибо знает, когда настанет нужное ему Мгновение. Он выжидает, зная, что его опасная добыча приближается к нему. Жертва не уйдет...

Долгие годы тренировок потрачены не впустую. Мгновенная реакция на любой раздражитель, латентность, практически стремящаяся к нулю, отточенные рефлексы, безукоризненная координация движений, выносливое закаленное тело, гибкое и сильное, как дамасский булат, сочетающее мощь гидравлических поршней и скорость электрического импульса. Несгибаемая воля к победе, подпитываемая жизненной философией настоящего Охотника, выработанная точным режимом и строгим отношением к самому себе неукоснимая дисциплина, незамутненный, кристально прозрачный трезвый рассудок, - все это выручало Охотника многие годы.

И сейчас, когда он лежал в засаде совершенно неподвижно уже больше часа, непоколебимая воля, твердая дисциплина и чистый разум помогали ему оставаться спокойным и собранным, и в то же время готовым в любой момент взорваться бурей неудержимого напора энергии, сокрушительной атакой, как медитирующий монах Шаолиня, как грозовое облако, зацепившееся за вершину горы, как спящий вулкан.

Охотник сливался с местностью и не то, что нетренированный человек, настоящий профессионал не смог бы заметить его, особенно если бы смотрел в другую сторону. Охотник хорошо замаскировался и был неразличим под слоем пыли и живописно разбросанного вокруг мусора. Возможно, в этом ему помогала его одежда и экипировка, неспециалисту напоминавшая куль, набитый содержимым «Альтфатера», и мимикрирующая недельная щетина на лице, вымазанном глиной и мазутом. Однако сам Охотник далеко не сразу узнал свое отражение в мутном зеркале с треснутой рамой, случайно привлекшем его внимание подслеповатым блеском облезшей амальгамы. Только разглядев знакомое очертание желтого ногтя на левом мизинце, проглядывающем сквозь дыру в перчатке, он понял, что это отражение – его собственное, а не кого бы то ни было еще...

Солнце, косым пыльным лучом проникающее через щель между досок пола, основательно нагрело высокую вязаную шапку Охотника, но это нисколько не мешало ему, приученного к любым трудностям выпадающими на его долю испытаниями; сквозняк, гуляющий от шкафа в углу до форточки, слегка шевелил волосы в левом ухе, но это не причиняло ему никаких неудобств; обвалившаяся со стены штукатурка упала перед самым носом, обдав его едким облачком известковой пыли, но Охотник даже не моргнул.

Верный моток веревки под левой рукой, канистра с авиационным керосинчиком под правой. За спиной в ножнах складной нож «Экстра Тул-Сет 33» с тридцатью тремя лезвиями, не раз выручавший Охотника в трудной ситуации. В кармане набор самозатачивающихся игл. В тишине, давившей на уши фоновым белым шумом, слышен был их заунывный скрежет, слегка напоминающий пение сверчков... Привычные, сроднившиеся вещи, они не подведут в самый ответственный момент.

Краем глаза (у Охотника, конечно же, было прекрасно развито периферийное зрение... пожалуй, даже лучше, чем латеральное) Охотник заметил легкое движение неподалеку и с удовлетворением отметил про себя, что время «Ч» скоро и неотвратимо близится развязка спектакля... Вот она, Жертва, почти что под самым носом.

Задержав воздух в легких, чтобы не спугнуть добычу несвежим дыханием, несмотря на то, что ветер дул в его сторону, Охотник медленным, практически незаметным для глаза движением – иди, иди сюда, родной - перенес вес тела на руки, слегка приподнявшись над землей, готовый к прыжку.

Когда Жертва оказалась прямо напротив него, надпочечники вкачали в сосуды порцию адреналина, мышцы сократились, и Охотник, мгновенно испытав перегрузку порядка 10g, с диким боевым кличем, призванным ошеломить Жертву, рванулся вперед, на ходу выхватывая из заплечных ножен «Экстра Тул-Сет 33» с разложенным боевым топором...

Возле Жертвы грязной вспышкой взорвалась куча штукатурки и прочего мусора, разлетаясь во все стороны звенящей шрапнелью. До Жертвы еще не успела докатиться волна воздушных возмущений от крика Охотника, когда она уже разворачивалась к нему, принимая боевую стойку, решив дорого продать свою жизнь – или, быть может, сохранить ее??

Одним мастерски исполненным сложнейшим в своем совершенстве движением Охотник бросил вперед левую руку, стремясь опутать стремительно разматывающейся веревкой ноги противника, и занес над головой топор, чтобы в следующее мгновение сильным рывком аркана бросить Жертву навстречу опускающемуся со сверхзвуковой скоростью лезвию топора, однако в этот момент Жертва неимоверным усилием увернулась от скользящей над поверхностью земли петли и бросилась вперед, подныривая под руку Охотника и опережая его оружие...

Ему бы пришлось очень плохо. Но когда в воздухе сшиблись два тела, породив ударную волну, пронесшуюся по комнате и взметнувшую клубящееся кольцом облако пыли, двигавшаяся по инерции вслед за Охотником (с его же начальным ускорением!) канистра с керосинчиком, примотанная скотчем к его широкому поясу, вылетела из-за его плеча навстречу Жертве. От страшного удара при столкновении с головой Жертвы стальная канистра смялась, будто сделанная из пищевой фольги, и под внутренним давлением несжимаемой жидкости взорвалась дифрагирующим на солнце радужным облаком...

Когда пыль рассеялась и осела на пол, Охотник приподнял голову, сплюнул кровавый сгусток и щурясь, слезящимися глазами оглядел комнату. Неподалеку лежал, раскинувшись, деформированный труп поверженного таракана с расколотым черепом. Капля взбитого как сливки мозга испачкала рифленую троллейбусную подошву горно-велосипедного «Гриндерса» Охотника. Охотник сел, сделал засечку на рукояти ножа и принялся счищать грязь с рукава плащ-косухи...

Wizzard ®