Охота на Охотника.

Охотник шипя морщился аккуратно поливая свежие порезы на плече керосином. Стратегические запасы спиртосодержащих жидкостей как обнаружилось, не пополнялись со времен последнего визита Покусника, а, следовательно, были величиной вырожденной. Мутно белые таблетки сухого спирта, найденного в одном из ящиков рабочего стола дезинфицировали плохо. Охотник зло покосился на рваный грязный фрагмент плаща-косухи, что чудом удержался на нем до самого дома и лишь там был безжалостно сброшен самим владельцем. Саднящие раны Охотник подставил подсыхать под рокочущий вентилятор настольного компьютера. Выключенный монитор глядел на него измотанным и грязным от пыли и крови лицом самого Охотника. Скривив лицо еще больше Охотник выгнулся и пощупал спину – рубцы, как оказалось, тоже требовали дезинфекции. Поминая разномастных бобров в купе с дятлами Охотник побрел в ванную. Раздевшись, он окатил себя остатками керосина, а затем с удовольствием почти час смывал с себя следы последней драки, чужие запахи, пробивающиеся даже сквозь керосиновый аромат, полоскал рот и ноздри, вымывая накопившуюся там жесткую, свербящую  пыль. Песок и сукровица освобождали многочисленные хоть и не всегда глубокие раны по всему телу. Ноги, торс, плечи, особенно болезненные раны на спине. На затылке огромная шишка, покрытая содранной горячей кожей. С мазохистским наслаждением в очередной раз содрал тонкую корку с пары ран. Кровь выступила, но уже не лилась ручейком как прежде. Охотник не стал повторять керосиновую процедуру, вытерся насухо и нашарив в кармане брошенных лохмотьев брюк тонкий бублик черной изоленты взялся за перевязку. Пальцы левой руки слушались плохо – не даром они приняли на себя несколько тон веса. Переломов не было – и на то спасибо.

Неудачная вылазка Охотника началась еще позавчера. Нездоровое любопытство погнало его на казавшиеся мирными просторы великой троллейбусной степи. Охотнику без труда удалось найти стойбище большого племени погонщиков. Проведя остатки дня за торговлей, а вечер за беседами у костров Охотник позабыл осторожность и уснул прямо в лагере. Врасплох его конечно не застали, но когда он очнувшись обнаружил суеверно перешептывающихся погонщиков то и дело опасливо показывающих на подошвы его ботинок. Подошвы, безусловно, троллейбусные, однако Охотник еще вчера купил про запас сверток шкуры этого удивительного зверя у его пастухов и не понимал, с чем связан этот неожиданный смешанный с неприязнью страх еще вчера гостеприимных погонщиков. Выяснить это времени не нашлось – раскидав нерасторопных своих недавних собеседников, Охотник бросился наутек сопровождаемый трубным ревом троллейбусов вырывающихся из ночлежных пещер. Однако бегство затруднялось тем, что началось оно в самом сердце лагеря. Суета и паника вызываемая бегущим и расталкивающим всех на своем пути Охотником длилась только до тех пор пока не прикатывали на  мощных лапах матерые боевые троллейбусы. Хорошо знакомый степнякам роком и трубных звук этих рогатых зверей надежно разгонял их с прямой соединявшей Охотника с его преследователями. На спинах чудовищ узе разматывали свои длинные хлысты погонщики. Другие тем временем раззадоривали троллейбусы и по длинным гибким рогам побежали первые искры и электрические дуги, питаемые особыми железами. Подраться пришлось еще на выходе из лагеря, - охотник в очередной раз убедился, с какой неимоверной скоростью распространяются слухи, когда все проходы между палатками перед ним оказались, перегорожены отрядами их вооруженных кое как, но весьма воинственных тролейбусьеров.

Сзади напирала вдвое большая толпа, и уже явно ощущалась дрожь от следующего по пятам эскадрона. Охотник на миг притормозил стремительный бег, подняв облако пыли. Толпа в точном соответствии с его ожиданиями ринулась в атаку. Охотник ловко увернулся он первой шеренги и та столкнулась с бегущими навстречу. Поднятая при этом пыль еще больше усилила неразбериху. Охотник стал продираться в ревущей толпе – но это становилось все труднее. Ряды уплотнялись, беспорядочные взмахи орудиями труда и импровизированным оружием то и дело грозили телесными повреждениями. Пару раз Охотника уже огрели по бокам и спине. Пока к счастью тупыми предметами. Неплохо было бы сюда керосинчика плеснуть – думал преследуемый Охотник, однако понимал, что тем самым привлечет к себе внимание того антропогенного водоворота эпицентра которого он только что избежал. В идеале он планировал смешаться с толпой отступающей от приближающихся троллейбусов, а затем, возможно отобрав у кого нибудь одежду, дождаться ночи и выяснив у взятых языков причину неожиданного нападения. Однако пустынники все же не были перепуганными крестьянами и повадки троллейбусов им были хорошо знакомы. Они не спешили разбегаться, только чуть сторонились, пропуская по одному в густую толпу пышущие жаром тела троллейбусов. С верху бдительно осматривали толпу уже одетые в легкую броню погонщики. Охотник не успел воспользоваться единственным шансом и максимально приблизиться к зверю до того как его заметят. Горячая шелушащаяся боковая шкура была уже на расстоянии вытянутой руки, когда вокруг зашумели, разворачиваясь к нему сотни степняков. С верху недотягиваясь тянули руки всадники. Еще немного и сверху посыплются арканы и сети.

Охотник решительно рванул из-за спины топор и принялся прокладывать себе просеку сталью лезвия и осиной крепкой рукояти. Ему тот час ответили тем же. Охотник не особо замечал, но не раз лезвия и шипы пронизав плащ, входили в его плоть. Преследуемый тут же отвечал скупыми ударами куда более эффективными, чем болезненные царапины. Крики боли позади смешались с воплями возмущения. Достигнув, наконец, кромки человеческого моря, охотник оглянулся – позади творился хаос – многие все еще бесцельно искали ускользнувшего противника, другие оттаскивали раненных и убитых, третьи пытались вернуться сквозь мешанину тел за метательным оружием. Сквозь хаос безжалостно сокращая время  на размышления продвигались Джаггернаутами дюжина троллейбусов. Охотник, на бегу проверив карманы смотал из скотча и найденных в карманах гвоздей, винтов, булавок и самозатачивающихся иголок  примитивные ловушки. Бросил их недалеко от края стоянки, там, где песок спрессовался в достаточно твердое покрытие, чтобы выдержать вес троллейбуса, на пути преследователей. Отряхнул от крови топор и снова убрал его за спину. Времени ожидать результаты у него не было. Похожие на храмовые статуэтки Ортоежа ловушки не могли причинить большого вреда гигантским животным, однако подкрепленные небольшим заклинанием, впиваясь в лапы, они заставляли их останавливаться. К людскому гаму присоединились первые вопли раненных монстров.

Облепленный изолентой охотник вылез из ванной и прошелся, потягиваясь от усталости, а за одно от желания проверить целостность скелета. Мышцы болели гораздо сильнее, чем он подозревал. Оказывается, горячка погони сошла с него только сейчас, после отрезвляющего и очищающего душа. Под загорелой кожей проступали синяки и кровоподтеки. Ныла перееханная троллейбусом левая кисть. Особой тупой болью отзывались ступни натруженных ног. Охотник убедившись, что ничего не сломано, постарался прогнать ощущения действиями. Ему нужна была одежда взамен принесенных им на себе обрывков. Гардероба как такового в квартире не было. Ткань в одной из куч барахла оказалась непонятно откуда взявшейся черной рясой – ее Охотник отбросил. Еще пол часа и уже в найденном белье, джинсах, подпоясанных  чудом уцелевшим поясом от плаща и холщовой рубахе без рукавов Охотник побрел на кухню.

Обернуться снова Охотник позволил себе только тогда, когда смолкли последние крики толпы. Облачко пыли на месте лагеря почти не различалось, слизистую носоглотки саднило от проглоченной пыли. Оглядев плащ, он обнаружил, что полы его оторваны почти до пояса – цеплялись уже поваленные им – понял он. Вот и жалей их после этого. Карманы пусты – потерялся даже коробок с серной пастой – видимо просто выпал при поисках материала для ловушки. Оставался верный перочинный нож за голенищем, топор за спиной, веревка, да канистра керосина. Рюкзак со снедью и походным скарбом остался в лагере. Охотник возблагодарил ежей за то, что не захватил в этот раз свой лэптоп. Брюки его тоже носили следы многочисленных порезов. Ботинки пока оставались целы. Подумав о ботинках и вспомнив обстоятельства своего пробуждения, Охотник посмотрел на свои следы. Витиеватый узор протектора сложно было спутать, с чем-либо другим. Вдалеке уже виднелись продолжившая преследование пятерка троллейбусов. Охотник принял волевое решение и решительно раскрыв зазубренное, но острое лезвие на ноже срезал подошвы. Еще через пять минут он уже бодро шагал примотанными изолентой к ботинками протекторами, вырезанными из купленной вчера шкуры. Нагнали они его чуть позже полудня. Размыслив над вариантами ловушек, Охотник, не желая расставаться с канистрой, пожертвовал почти половиной веревки, на ходу скрутив два десятка пропитанных керосином метательных петель. Петли висели на согнутой левой руке. Остаток веревки Охотник прочно обмотал вокруг пояса. Однако для добавления эффекта неожиданности Охотник решил не ограничиваться ловушками. Метко брошенные кольца накрыли погонщиков ближайшего троллейбуса, еще сразу три огненный круга, особенно обильно смоченных горючей жидкостью, Охотник безжалостно бросил в мягкое сочленение троллейбуса между массивным колесом и туловищем.

Жарко пылающий керосин воспламенил толстую лапу. Троллейбус метнулся, вращая колесами и пытаясь сбить пламя, но оно уже перебросилось на боковую поверхность колеса и неумолимо терзало зверя. Остальные обходили его по широкой дуге. Двое заарканенных погонщиков и еще один глупо кинувшийся их тушить уже не двигались. Рога обезумевшего троллейбуса беспорядочно мотались, сбивая со спины последних уцелевших степняков. Экипаж второго троллейбуса уже не повторил ошибки подставив бок животного. На охотника несся десяток тонн живого веса. Защищенные от пыли роговой пленкой глаза троллейбуса невидяще пялились на беззащитную, казалось жертву. Погонщики не высовывались из за краев широкой спины. Охотник вместо того, чтобы смяться в лепешку под чудовищным ударом, нырнул, почти уходя в песок, отбрасывая в сторону до поры канистру. Морда зверя пролетела над ним, а рука с ножом уже  полоснула по передней лапе. Полностью рассечь кожу не удалось, троллейбус даже не притормозил. Охотник под брюхом зверя чертыхнулся и всадил нож уже на всю глубину в заднее колесо.  С хлопком взорвался скрываемый под кожей газовый пузырь, взрывом подбросило весь троллейбус, он бледно мигнул внутренними световыми железами и завалился набок. Охотника поток сжатого воздуха вжал и почти закопал в песок. Горло, а так же, кажется, желудок и легкие были полны песка и пыли. Глаза слезились, но все-же он успел их плотно закрыть и теперь не потерял способности видеть. Оставшиеся преследователи поняли, что охота на Охотника не оборачивается легкой прогулкой. Они готовили длинные металлические хлысты, набрасывая их на рога своих чудовищ. Между рогов перекидывались длинные белые вольтовы дуги – троллейбусы были в негодовании. Охотник потянулся закрыть нож, но уставился только на обломанный пенек. Лезвие осталось где-то в поверженном звере. Противники выходили на ударные позиции, и позиции эти были вне досягаемости Охотничьих огненных петель.

Справедливо рассудив, что одной турки кофе будет явно недостаточно Охотник сварил целую кастрюлю. Охотник, ухватив, обжигаясь за ручки, уволок кастрюлю в комнату, и периодически зачерпывая туркой кофе из кастрюли, принялся разбирать оставшийся инвентарь. Топор в ножнах не пострадал, если не считать песка в шарнирах и пары царапин на обычно зеркальной поверхности лезвия. Мятая канистра была пуста, но в целом тоже не пострадала. Вспомнив про веревку, Охотник сходил в ванную и притащил ворох скинутого там  хлама. Обшарил еще раз карманы штанов, но изоленты была единственным их содержимым. Вынув из ботинка ETS33 он отставил обувь в сторону. Из единственного внутреннего кармана остатков плаща достал сохраненные старые подошвы. Больше ничего с лохмотьями было уже не сделать, и Охотник отшвырнул их босой ногой в угол комнаты. С сожалением рассмотрев обломки клинков, Охотник разложил на ноже сапожное шило и принялся пришивать к ботинкам старые подошвы.

Вокруг Охотника, то и дело взметая пыль, падали смертоносные хлысты. В местах где заряд с рогов уходил в землю оставались лужицы спекающегося в стекло песка. Окружив с четырех сторон свою жертву, погонщики теперь не торопились. Из боязни  перекрестить свои хлысты и тем самым замкнуть цепь били по очереди. Из боязни самого Охотника один из рогов всегда оставался натянут и готов ударить, пока заряжающие ловили и натягивали второй. Времени для безопасного рывка не было. Уходить от хлещущих железных канатов было не трудно, но полуденное солнце и усталость давали о себе знать. Охотник покосился туда, где лежала его канистра. За барханом негромко стонал поврежденный Охотником зверь, обнаженная поворотная кость торчала наружу, с нее свисали жалкие обрывки кожи. Сосредоточенно и медленно покалеченное животное ползло к стойбищу. Выживших погонщиков с него, похоже, не осталось. Второму троллейбусу повезло меньше – его останки молча пылали где-то за дюнами, там, где состоялась первая схватка, Охотник видел только поднимавшийся в небо чадный дым. Нужно было срочно придумывать план бегства, прорыва окружения. Но думать не хотелось, и Охотник только апатично и на первый взгляд бессистемно метался между зверями, уворачиваясь от плавящих под ногами песок бичей и медленно, слишком медленно отходя все дальше он лагеря. Потом Охотник вспомнил о канистре, и стал так же медленно продвигаться обратно. Фигурки на спинах троллейбусов облаченные в доспехи поверх халатов пили воду, и перекрикивались. Вслушиваться в их речь Охотнику тоже не хотелось.

Под вечер, измотанный, но слегка взбодренный надвигающейся прохладой охотник решился на прорыв к канистре. Дождавшись очередного удара, Охотник что есть силы побежал к ударившему троллейбусу. Тут же последовал удар второго рога. Охотник нырнул вперед распластываясь по покрытой песком земле. Толстый стальной шнур пролетел над ним у ударил в полуметре за спиной. Охотник подскочил, было, однако его задел хлыст, потерявший на обратном ходу заряд, но не кинетическую энергию. Боль на полминуты пригасила сознание, Тело, лишенное управления кубарем покатилось к поразившему Охотника троллейбусу. Петли пропитанные керосином рассыпались. Очнувшись, охотник тут же вскочил. Оглядываться не имело смысла – и так ясно, что сзади приближаются остальные, чтобы с безопасного расстояния добить врага. На переднем  звере кочевники суетливо возились с рогами, пытаясь поймать мотающиеся плети специальными деревянными крюками и резиновыми полотнищами. Шатаясь, Охотник снова побежал вперед, ограничившись лишь тем, что поджег и бросил одну из немногих схваченных впопыхах ловушек не глядя в кучу оставленных им. Разложил топор. Ручка конечно, диэлектрическая, однако смешно было надеяться отразить ею таранный удар хлыста. На счастье, в попытках как можно скорее перезарядить свое оружие степняки позабыли об управлении, и троллейбус стоял неподвижно, пока охотник не достиг его тени. Теперь он был в относительной безопасности. Не сбавляя темпа, он подпрыгнул и вогнал лезвие топора в твердый бок гиганта. Тот завыл и принялся нервно ездить вперед назад. Пара погонщиков подошла к краю и увидев гостя стали разматывать ручные хлысты. Охотник подтягиваясь, достал из-за сапога пострадавший уже нож и выдвинул одной рукой вспомогательное лезвие. Размах получился слабый – нож вошел в мало, чем уступающую металлу кожу только на половину. Но времени для второй попытки уже не было. Охотник, перенеся вес тела на левую руку, и выдернул из раны топор. Брызнуло что-то, что должно было быть у этих тварей кровью, и одновременно со звоном обломилось лезвие неудачно воткнутого ножа. Охотник снова оказался на песке. Вывернувшийся из пальцев нож упал недалеко. Охотник протянул за ним руку. Накрыл знакомую рукоять ладонью, и тут же взвыл то боли, по его руке всем своим весом проехало одно из колес беснующегося зверя. Кожа на необычных лапах была довольно мягкой, а почва под ними представляла из себя только утрамбованный песок, и, наверное, только это спасло шуйцу Охотника от перелома. Дрожащими пальцами охотник вернул спасенный нож за голенище – теперь он уже вряд ли сможет им воспользоваться для восхождения. Рядом щелкнул бич.  Охотник перекатился и поймал второй рукоятью топора, навернул, прочно закрепляя, еще петлю на лезвие, и дернул. Погонщик упал. Охотник пнул врага отправляя его под колеса собственного зверя. Голова кочевника оказалась менее тонкой и эластичной чем кисть Охотника и наезда колеса не пережила. Второй удар бича обжег плечо и разорвал рукав. Охотник схватился за сегментированное оружие голой рукой, перехватывая топор все еще немеющей, он уже окрепшей левой.

Потянул снова, но на этот раз его преследователь уперся крепко. Зато Охотник, воспользовавшись этим, взбежал наверх быстро обматывая бич вокруг талии. Оказавшись наравне с погонщиков Охотник крутнулся сильнее, и тот все таки свалился. Бич полетел следом. С другого конца троллейбуса к нему бежали еще четверо. Охотник оглянулся – остальные три троллейбуса остановились в ряд, а их погонщики перекрикивались, видимо обсуждая возможность пожертвовать еще одним зверем ради уничтожения зловредного Охотника. С четверкой Охотник разделался быстро, только пару раз больно получив по рукам и лицу бичами. Пятый и последний погонщик все еще пытался справиться с управлением на голове чудовища. Охотник подобрал один из бичей и что есть силы хлестнул троллейбус по спине. Реакции не последовало. Животные имели чрезвычайно толстую и прочную шкуру. Между собой они выясняли отношения ударами электрических рогов. Видя, что на трех других преследовавших его гигантах уже разворачивают рога, чтобы поразить его животное Охотник торопливо довернул единственный натянутый рог назад, не особо разбираясь с управлением как мог наклонил его вниз и отрубил топором тонкий металлический тросик крепления. Организм троллейбусов устроен так, что задеть себя  собственными рогами они не могут, но прикрепленный к боевому рогу хлыст сделал свое дело звонко ударив троллейбус по филейной его части. Животное сменило беспорядочное движение на месте на стремительный бег. Погонщик что-то все еще кричал, когда охотник, спрыгнув  с убегающего  троллейбуса, подбежал к канистре и подхватил ее. Позади выверено и громко ударило шесть бичей в то место, где должен был оставаться четвертый зверь. Подхватив свой малый скарб, Охотник пустился бежать в сторону города.

Отложив в сторону починенные сапоги, Охотник допил кофе прямо из кастрюли, и добыв из холодильника пару бутылок темного пива поставил его греться в той же кастрюле на выключенную но не остывшую еще плиту. Пока пиво грелось, охотник рылся в шкафах, полках и ящиках в поисках зажигалки. Из всех вещей найденных в процессе поиска он кинул на середину комнаты мешочек с точильными принадлежностями, флягу, увесистый кирпич и часы. Пригодиться. Зажигалка неожиданно все таки нашлась, и заправив ее Охотник стал чинить лохматые края веревки, отпивая из кружки темный теплый эль.

Бежал Охотник всю ночь. Бежал по подсвечиваемой горящими глазами троллейбусов дорожке. Сопровождаемый бесконечными попытками на ходу сбить его ударами бичей. Изможденные преследованием звери уже не давали электричества. Кочевники прицепили к рогам более тонкие и длинные хлысты, зато теперь они били чаще, не так опасаясь пересечения своих орудий. Не раз им все же удавалось задеть охотника, и тогда только воля к жизни помогала ему устоять после рассекающего спину удара. Один из троллейбусов удалось остановить ценой последних огненных колец и зажигалки. Второй отстал под утро – зверь изможденный не столько бегом, сколько генерацией электричества, отказался идти дальше. Последний матерый синий троллейбус гнался почти до самого города. Охотник подкараулили его взобравшись на одно из появлявшихся уже тут и там деревьев, и спрыгнув на спину левиафану пустыни, без энтузиазма раскидал  всех кто там был, после чего привязал один из хлыстов к тому же дереву и устало поплелся в город.

Допив пиво, починив веревку, обувь, наточив и отполировав топор и оставшееся 31 лезвие ножа Охотник задумался о том, где теперь раздобыть утраченное. Первостепенными были вопросы починки ножа и восстановления любимого плаща. Так же было бы неплохо выяснить, почему так взъярились кочевники при виде его ботинок, а может и по другой причине? Поразмыслив, Охотник решил, что все необходимое, включая информацию проще всего найти в темных сферах. В последнее время его друзья будто заразившись поветрием, шастали по этим сферам – Охотнику же они никогда особо не нравились. Было в них что-то ненастоящее в этих бесчисленных перетекающих из одного в другой мирах, в этих хаотичных и не очень его обитателях. Но отправиться туда все таки придется, решил он. Окончательно собрав вещмешок, накинув поверх рубахи забытый некогда то ли Покусником, то ли Эльфом битый молью меховой плащ и одев вместо привычного капюшона широкую кожаную шляпу, Охотник пошел на кухню. Опрокинул там остатки кофейной гущи на тарелку и стал выводить в ней руны перехода в темные сферы. Один из многих существующих и немногих известных ему способов перемещения в эти странные пределы бытия. Руты на тарелке извиваясь превратились в водоворот и засосав Охотника выбросили его уже совсем в другом мире.

(c) Morendill, 9 февраля 2007 г.