Осквернители.

Из мерцающих костров доносился слабый запах жаренного мяса несмотря на все усилия Охотника, опустошившего свой мешочек ароматической курительной смеси. Эльф, отбрасывая гротескную тень, вычерчивал на земле геометрические построения магической фигуры. То и дело его не устраивала какая-то из дуг или линий и он, недобро поминая гномов, хумансов и полярную лису стирал всю фигуру подошвой сапога и принимался чертить по новой. Одна из линий пересекалась с местом где стоял Охотник, и под хмурым взглядом бессмертного Охотник нехотя переступил. Рельефный след протектора тяжелого ботинка в пыли перечеркнула слабосветящаяся борозда. Охотник почувствовал легкое жжение в ступне. Но призрачный свет оставляемый эльфийским оружием быстро угасал и зуд прошел. Оставив задумавшегося над очередным поворотом Елфа за спиной Охотник, аккуратно переступая линии, вышел из фигуры окруженной кострами. Мельком глянув в огонь он убедился что бобровые хвосты прогорят еще не скоро. Запах жаренного мяса ударил в ноздри с неожиданной силой и урча желудком Охотник быстро зашагал огибая круг к Покуснику.

Маг сидел на изогнутом корне огромного тиса и безмятежно глядел в темноту леса, в то время как его пальцы, казалось, совершенно независимо от него наигрывали тихий мотив на лютне.

– Ну что там? – нарушил его покой Охотник.

Колдун обернулся, и щурясь потер лицо, затем запустил пальцы и поворошил рыжую шевелюру. Отставил в сторону лютню. Немного неловко из-за сидячего положения взмахнул полой мантии накрывая пустой участой земли и что-то бормоча. Ткань осветилась изнутри, и как только Покусник запахнул полу обратно, на земле возникла кружка с пеным напитком. Осушив ее одним глотком он встал тяжело опираясь на посох и только после дал ответ.

– Сила Хаоса стекается сюда. Через минут десять ее будет достаточно для ритуала. – Тут он замолчал, сердито взглянул на кружку и та снова наполнилась. Промочив горло маг продолжил, - но уж через пол часа ее станет достаточно чтобы стать опасной, а через час силы может хватить на прорыв Хаоса в этот бренный мир.

– Ну час-то, думаю, хвосты не прогорят, – задумчиво отметил Охотник.

– Может хватить и дыма. В любом случае нам всем следует поторопиться. Покусник уронил кружку за пазуху, где она и исчезла, выпрямился, перестав изображать из себя немощного старца, и возложив обе руки на узловатое навершие посоха принялся негромко произносить заклятия.

Охотник тоскливо обвел взглядом темный лесной покров. Граф всё не возвращался. Он достал из кармана слишком тяжелую для простого металлического предмета гайку. Гайку с семью разновеликими гранями. Посмотрел сквозь нее на свет костра за которым Эльф заканчивал последние штрихи.

Практически рефлекторным движением Охотник извлек из поясного чехла ETS 33 и не глядя разложил напильник с алмазным напылением. Пристально осматривая гайку за гайкой Охотник перебрал все семь и каждую чуть подправлял, но не больше чем на волос. Он бы еще долго перебирал и пересыпал гайки из ладони в ладонь, если бы его не окликнул Елф. Из середины построенной им фигуры он просил Охотника бросить ему веревку. Охотник сперва не понял зачем, но решив что вряд-ли эльф так просто захочет испортить плод своего кропотливого труда размахнулся и швырнул конец веревки к центру круга образованного кострами. Недолетая пары сантиметров до Елфа веревка неожиданно застыла в воздухе, удерживаемая дивным колдовством, как понял Охотник. Елф легко вспрыгнул на вервие и перебежал на свободное от рисунков пространство. Спрыгнув он совсем было собрался отойти в сторону, но потом все-таки вспомнил и мановением руки заставил веревку выплыть за пределы круга, и только затем опустил ее на землю и ушел в чащу. Охотник, сдержав ругательство, прнялся сматывать веревку. Через четверть часа троица с мрачными выражениями на лицах стояла у кромки круга. Запахи мяса или табака уже сгинули, в воздухе висел непередаваемый но ощутимый запах Хаоса.

Наконец из-под темной листвы вылетела тень, обернувшаяся вампиром. Граф поднял руку, зарянее предупреждая друзей о неуместности упреков, а другой протянул пухлый мешочек Елфу. Охотник в свою очередь отдал гайки Графу, и тот принялся взвешивать каждую из них, подбрасывать и ловить на тонкий оканчивающийся когтем палец. Перебрав их все кровопийца с одобрительным кивком вернул Охотнику его творение. Охотник тут же отправился расставлять гайки в отмеченных Елфом местах внутри круга недалеко от его границ. Покусник отправился в обход с противоположной стороны, творя заклятия над каждым из костров. Пламя от заклятий становилось темным и перливающимся как лохмотья черного шелка на ветру. Когда маг и Охотник вернулись Граф достал из-под полы четыре талисмана на шнурках. Талисманы представляли собой стальные круги пересеченные настоящими птичьими перьями. Потянувшие было руки Покусник и Елф почти одновременно вздрогнули и остановились. Покусник с удивлением посмотрел на Графа. Лицо графа как и всегда осталось непроницаемым. Напряжение снял Охотник. Он подошел и резким движением выдернул из бледной руки вампира один из талисманов и повесил на шею. По его примеру на то же решились и Покусник с эльфом. Последним защитным амулет надел Граф. Затем вперед вышел Елф. Одну руку он протянул над кругом ладонью в верх, другой он перевернул над ладонью принесенный Графом мешочек. Тонкая золотистая пыль сыпалась, но не достигая руки бессмертного, влекомая его волей, летела параллельно земле. Когда мешок опустел над кругом висело облако пыльцы переливающейся в темном свете костров. Плавным движением кисти Елф заставил порошок осесть покрывая круг и все рисунки на нем. Затем пришел черед Покусника. Маг воздел свой посох и пропел литанию на неведомом языке, потом мотнул рыжей головой, и костры взметнулись вверх перламутрово радужным свечением и одновременно вспыхнул порошок внутри круга. Пространство осветилось нереальным светом. Как и положенно первым опасность заметил Охотник. Он кивнул Вампиру на неверную тень чуть выступающую за тень дерева, и вытаскивая топор пошел к ней. Не успели друзья проследить за ним, как Елф вскрикнул и метнул во тьму тонкий нож, раздался низкочастотоный вскрик и бессмертный устремился в чащу. Граф еще несколько секунд наблюдал за занятым колдовством Покусником, но тоже ощутив опасность мгновенно крутнувшись на пятках рассеялся в туман и возник у того самого дерева под которым сидел колдун. Схватив рукой что-то невидимое он угрожающе обнажил клыки.

Никто и никогда не узнает сколько продолжался невиданный ритуал воззвания Хаоса,сколько горело радужное пламя и сколько бились трое друзей со стекающимися на свет монстрами Дизордера. Но когда пламя погасло, Покусник, влил в себя не меньше галлона эля из разумно заблаговременно заготовленной бездонной кружки и, набив трубку, закурил, когда из леса появились ссутулившийся Граф с тенями еще глубже легшими на лице напоминающем теперь череп и Эльф с опустевшими портупеями для ножей и с выщербленным мечом. Когда, наконец, появился Охотник, изцарапанный, с запачканным чем-то черным и вязким топором и полами плаща. Только тогда стало ясно что ритуал завершен. Через два часа, отдохнув друзья принялись заметать следы своего жуткого действа. Эльф поднял с земли пепел, а ветер вызванный Покусником унес его, а заодно стер с земли таинственную фигуру. Граф уничтожил остатки атаковавших их тварей хаоса а Охотник собрал в тот самый мешочек остывшие гайки зараженные Хаосом. Напоследок он ухватил уже улетающий кусок подгорелого бобрового хвоста и положил в карман про запас. Теперь путь друзей лежал на север.

Известно, что в окрестностях храмов порядка пламя горит весьма не охотно, но в этот раз Покусник расстарался. Да и Охотник не поскупился на керосин. За спиной в небо впивались столбы дыма, когда-то идеальные строения монастыря превратились в развалины. Никто из монахов выжить не пожелал. Покусник, все еще переполняемый яростной силой, часто дышал. Вместо обычного посоха его мозолистые руки сжимали гротескную косу, закопченную и окровавленную. По оружию и одежде колдуна бродили разряды молний и вспышки, ткать мантии внезапно вспыхивала и гасла, не оставляя подпалин. От бороды вился дымок. Знающий цену необузданной силе непредсказуемого хуманского волшебства Охотник стоял поодаль, его лицо тоже покрывала копоть, особенно зловеще выглядевшая, после того как охотник размазал ее в попытке стереть с лица пот. Он оттирал сталь топора обрывком рясы, и, хотя дыхание его было ровным, мускулы лица все-таки подрагивали от пережитого напряжения.

Впереди простирался зеленый луг с идеально выстриженной травой, за лугом виднелся Куб. Покусник хмуро оглядел ландшафт и и резким выкриком бросил свое ужасное оружие на траву. Трава вокруг обратилась пеплом даже не вспыхнув, по земле расползлись трещины. Маг поднял из миниатюрной воронки обретший обычную форму посох. Спонтанные возгорания его мантии так и не прекратились. Поковыряв острием посоха новосозданные трещины, он стал тоскливо глядеть на Куб.

Невесть откуда в десятке метров перед ними появился Граф.

Выругавшись он огляделся и направился к Покуснику.

– Дальше иллюзии не работают. – Сообщил он.

Вампир был одет в простую удобную походную одежду, непрактичным казался только длинный черный плащ. К поясному ремню него был приторочен мешочек, наполненный, судя по виду, чем-то тяжелым.

– А если добавить силы? – Покусник прокрутил на пальцах посох и по тому забегали молнии. Граф поморщился.

– Хватит нам уже силы, и так уже как новогодняя елка стал. Покусник недовольно покосился на вспыхнувшее плечо, и резко дунул на него. С плеча сорвался с голову размером ледяной шар и, прошелестев мимо Охотника, исчез вдали, плечо потухло.

– Не беспокойся, Хаос пока не грозит мне,– ответил маг кусая ус. Граф расхохотался.

Покусник остолбенело выпустил изо рта ус и уставился на вампира. Даже Охотник, с удивленным лицом приблизился к друзьям. За всю пропасть времени проведенную с товарищами он всего пару раз видел, как Носфератус улыбался. Смеха же его не слышал, наверное, никто и никогда. Граф все не унимался.

– Решил, наконец, поработить мир? – С плохо скрываемым шуткой беспокойством спросил Охотник. Граф остановился. Его губы сошлись, превратившись в подобие бледного шрама, и лицо приобрело обычное сходство с посмертной маской.

– Хаос грозит нам всем,– отчетливо и тихо произнес он, он грозил нам всегда, сейчас же только силы вероятности в ответе за то, что мы еще не сгинули в его пучинах. Только потому, что Хаос не может действовать последовательно, спасает нас пока от возмездия за все, что мы сделали. И каждое использование его силы рядом снами, а тем паче нами увеличивает вероятность того, что Он, наконец, займется нами.

– Но тут он должен быть слабее, предположил Покусник.

– Если бы он был слабее - вы бы не прошли монастырь насквозь, – голос из-за спин принадлежал Елфу. В костюме, покрытом такой же, как под ногами травой Елф выглядел комично, если бы не его серьезное лицо. Несмотря на то, что он, вероятно, прополз все расстояние от Куба по земле его лицо и руки были как всегда чисты. Он бросил взгляд на мерцающего Покусника и раздраженно и беспорядочно взмахнув руками, смахнул траву с одеяния.

– Вход охраняется. Там Ординаторы.

– Кто бы сомневался, – сплюнул Охотник. Остальные промолчали.

Если солнце светило в полную силу, белизна куба могла бы ослепить любого, но даже под низкими тучами он блистал алебастровой глыбой. И, разумеется, был покрепче алебастра. От Входа к Графу бесшумно двигались Ординаторы, больше всего похожие на висящие в воздухе полотнища серого меха. Будто рясы трехметровых монахов обретшие свою собственную волю и способность летать. Расставленные рукава были пусты, но Граф прекрасно знал, что на самом деле каждый из ординаторов несет векторный меч – одно из страшнейших орудий порядка. Тонкая нить пространства, а может тонкая нить отсутствия пространства. Невидимые двухметровые клинки, разрубающие все, что только можно себе вообразить. Четыре таких клинка сейчас угрожали живому мертвецу, и вполне были способны навсегда лишить его посмертного существования. Вот первая из фигур воздела рукава и послала невидимое лезвие параллельно земле. За миг до поражения Граф распался на стаю летучих мышей и избежал удара, но тут же Ординатор зашелестел тем, что издалека казалось мехом его рясы, а на самом деле было покровом из священных ежовых игл. Стремительно крутнувшись, тварь Порядка, выпустила во все стороны тучи смертоносных снарядов. Стая исчезла, в воздухе поплыла легкая дымка, а за условными спинами Ординаторов из нее вновь возник невредимый граф. Темной молнией метнулся он к лишенному игольчатого покрова защитнику храма. Проскользнув под ударом его когтистая ладонь пробила рясу, но под ней обнаружилась только пустота. Ординатор отступал, а Граф, рвал когтями странную ткань, срастающуюся вновь после каждого удара. Он старательно держал минимальную дистанцию, не позволяя противнику нанести удар, однако Усилия самого Графа тоже, раз за разом оставались тщетными. Тогда он снова рассыпался роем нетопырей и начал метаться между врагами, на мгновенье, собираясь то рядом с одним, то с другим Ординатором. Один за другим храмовники тратили иглы, и не всегда тщетно - пара летучих мышей пала пронзенные и рассыпались серым пеплом. Вскоре Граф добился своего – один из направленных в фигуру рассек уже несуществующий плащ, и пронзил рясу своего соседа. Так же беззвучно как сражался, ординатор опал двумя полотнищами. оброненный векторный меч прорезав волосяной толщины рану в земле исчез в ней погружаясь все глубже. Остальная тройка защитников быстро смекнула в чем дело и став спиной к спине стала водить незримым оружием во все стороны. Удача графа исчерпала себя, и стая полетела прочь от Куба. Ординаторы ее не преследовали, но строя не разорвали.

Материализовавшийся Граф скривился от боли, вместо половины его лица белела кость покрытая остатками серого мяса. Из провала жутко смотрело обнаженное глазное яблоко. Вампир потянулся к остаткам лица полуразложившейся культей руки и тут же распался обратно. Покружив, стая собралась вновь. Великолепный плащ исчез, зато лицо и руки снова стали прежними. Вампир опустился на колено и вздернул штанину, на ноге бугрилась рана – серое бескровное мясо казалось, изодрано неведомыми когтями, но граф счел себя в состоянии оправить штанину и встать, правда, слегка покачнувшись. Друзья подбежали к нему. Елф протягивал бутыль красноватого стекла, граф зубами сорвал пробку, понюхал содержимое и с урчанием влил в себя всю до последней капли жидкость. Его стало шатать чуть поменьше.

– Один готов, – сообщил он. – Лисец, – ругнулся он. Говорил я – надо было захватить кого-то из монахов живыми – было бы, чем подкрепиться теперь.

– Попробовал бы, – беззлобно огрызнулся Охотник. Елф первым подражая Охотничьей манере покрутил шее, в которой конечно ничего не хрустело и переглянувшись с товарищами зашагал туда откуда вернулся Граф. Охотник и Покусник последовали за ним.

Бой продолжался не долго. Несмотря на потерю игольчатого покрова служившего и доспехом и оружием Ординаторы были серьезными противниками. Сила хаоса действительно ослабевала при приближении к храму, роба Покусника уже не мерцала, а самому ему удавались далеко не все разрушительные заклятья на которые он рассчитывал. Метательные ножи Эльфа прошивали Ординаторов насквозь, но не наносили им значительного вреда. Охотник тщетно пытался подобраться к противнику, понимая что парировать топором удар противника не удастся и потому только уворачивающийся, ведомый интуицией и опытом. Но вскоре Покуснику удалось объять одного из храмовых призраков голубым пламенем в котором его ряса распадалась пеплом быстрее чем восстанавливалась, Ординатор таял, но недостаточно быстро, и магу пришлось удирать от пылающего противника. Охотнику наконец удалось подобраться к одному из храмовников и он по наитию ударил туда где у нормального человека должна была бы быть кисть сжимающая меч. Со вспышкой Призрак отпрянул, а отпущенный им невидимый клинок упал, срезав кусок капюшона и прядь волос Охотника. И отрубил бы ему левую ногу по колено, но привлеченный вспышкой Елф наконец нашел точку приложения своей силы и подхватил телекинетической волной падающий клинок. Охотник запоздало перекувыркнулся и рубанул обезоруженного противника топором - никакого эффекта. В очередном озарении он достал из кармана моток скотча и одним движением приклеил его к рясе, собрав солидную складку. Еще пару минут, и преследующий Покусника Ординатор окончательно истлел в колдовском огне, а Елф неожиданно атаковав векторным мечем поразил второго из врагов. Тем временем Охотник смотал оставшегося ординатора в тугой клубок и для надежности в несколько слоев покрыл его скотчем, растратив остатки мотка. Хмыкнув, он сунул клубок за пазуху.

Эльфу удалось заклясть векторный клинок чтобы он слабо светился позволяя товарищам огибать его, да и самому перворожденному определять куда же направленно лезвие. Отдохнувший немного Граф присоединился к друзьям у входа в Храм, и вместе они прошагали пустыми коридорами.

Охотник ожидал катакомб, вереницы подземных этажей или, чем Ёж не шутит, порталов. Но все оказалось проще. В середине Куба располагался просторный зал, в центре на постаменте мерцал невзрачный с виду предмет. Однако Графу было известно, и он поведал друзьям, что это ни что иное, как священная игла Ортоежа - божества порядка. Её-то они и искали. Единственным препятствием между четверкой и иглой было несколько десятков отборных воинов порядка – облаченных в выточенные из алмаза доспехи и несущие копья с векторными наконечниками, предводительствовали им полдюжины Ординаторов. За строем неподвижно застыли несколько жрецов, а у стен копошились сотни священных ежей, как ведомо посвященным – одни из самых опасных тварей этой реальности. Еще никто из простых смертных не уходил он разъяренного ежа, чтобы рассказать другим о нравах его колючего племени. Покусник негромко зарычал и перехватил посох, Елф приглушил свет клинка, сделав его заметным только для самого острого глаза. Граф запустил левую руку в мешок на поясе, а правой сжал эфес сабли. Охотник перевел взгляд с друзей на ждущее их воинство, левая ладонь рассеянно сжалась - верная канистра осталась где-то в развалинах монастыря. Веревка посеченной лежала перед входом в Куб. Охотник с хрустом распрямил ручку топора переводя его в двуручное положение и недобро усмехнулся. Перенес вес на левую ногу. Эльф закрыл глаза. Рычание Покусника перешло в инфразвук. Граф достал из мешка круглый талисман с похожим на мишень рисунком. Началось.

Охотник почти не следил за боем. Это бы только повредило. Веками оттачиваемые рефлексы, привычки и опыт все делали сами. Сейчас наступала пора настоящего испытания для них. Вместо этого перед Охотником промелькнули фрагменты пути приведшего четверку в этот храм на краю земли.

Темная мастерская и бледный свет диодных ламп. Мозолистые руки Охотника терпеливо обрабатывают твердый металл. Заусенцы металлических стружек под кожей горят, как не горела даже обожженная когда-то в лесном пожаре грудь. Покусник и Елф переругиваясь стоят над котлом в углу. Покусник кидает компоненты, Елф ловит некоторые, не давая им упасть, Покусник тайком подсыпает другие, иногда они вместе обращаются за советом к Графу. Граф сидит зарывшись в свитки, распечатки и клочки бумаги. Он выбирает из горы древних знания то рецепт, то чертеж, то манускрипт, и показывает, советует, спорит.

Темный лес, будто фехтующие, пляшут тени деревьев, Покусник воздел руки и глаза его горят неподдельным огнем а перед ним в кругу бьется радужное сияние, Охотник рубится с какими-то монстрами. Бесформенные, напоминающие приснопамятного монстра энтропии, они стекались на свет, и рядом, Охотник знал, сражаются мечтательный и не по-человечески мудрый и жестокий порою Эльф, мрачным своим искусством боя и магии разрывает тварей Граф. Все они защищают Покусника и круг.

Разреженный и звенящий воздух. Облака под ногами. Охотник, Покусник и Елф лежат в засаде недалеко от искусно расставленной ловушки. Камнем падает летучая мышь, а за ней в ловушку влетает птица с ярко-зеленым оперением. Ловушка надежно заточает обоих. Граф морщится от первой полученной раны, на лодыжке. Охотник подхватывает ловушку, и они опять отправляются в путь через холод, зной, через чужие армии, сквозь подвернувшиеся города. Иногда подобно незаметному ветерку, иногда сметая все бурным потоком.

Друзья штурмуют монастырь. Заемные силы Хаоса, да что там, краденные силы помогают им. Граф посылает в бой армию живых мертвецов, скелетов и призраков. В их рядах незаметно к стенам бежит и Охотник. Елф сметает с одной из стен все оборонительные сооружения – котлы со смолой, камни, оружие и доспехи воинов, ему плевать что внутри живые кричащие люди. Все это сминается в огромный шар. Снаряд бьет в ворота сметая их и разрушая привратные башни. Покусник обрушивает на весь огромный замок, похожий на небольшой город, монастыря огненный дождь. В пролом устремляется мертвая армия – ей на встречу выходят лучшие воины порядка, Внезапно сквозь строй своих и чужих в вихре вырванного из рук оружия проходит эльф – и уходит дальше. Его дело – разведка. Граф с холма направляет последние, самые живучие роты рыцарей смерти, а вслед за тающими силами нежити в город входит Покусник, вооруженный демонической косой. Охотник неожиданно выходит в тыл защитникам и щедро поливает трупы и камни небывалой мощи керосином. Из разрушенного замка выходят только двое живых.

Троица отважно бьется с Ординаторами привратниками, а мудрый Граф лечит раны выливая на пораженную ногу флакон за флаконом.

И вот, они здесь.

Елф сражается сразу с троими Ординаторами, летят осколки разрубленного камня и алмазных доспехов, Покусник весь пылает и плавит воинов одним прикосновением, пол устилают бездыханные ежи и люди. Граф высоко держит медальон, и жрецы бессильны, накрытые куполом полярных координат. Попутно он отбивается саблей от простых смертных. А это что? Да это сам Охотник вихрем смерти мечется по залу вздымая и опуская топор.

Наконец все кончено. Бой дался друзьям нелегко. На лице эльфа видны кровоточащие порезы – чудо или тысячелетний опыт спасли его от неминуемой гибели. Граф и Покусник истощены. От одеяний мага остались дымящиеся лохмотья, но волосы целы и так же огненно рыжи как бушевавшее в ладонях Покусника пламя. Мышцы Охотника ноют, не дай Бобр судорога думает он. Перед ними все так же мерцает игла.

– Ну вот и пришли, – Граф подрагивающей рукой развязал мешок и кивнул Охотнику. Тот подставил ладонь и на нее высыпались оскверненные Хаосом гайки. Охотник Твердой рукой собирает гайки в столбик и нанизывает их на иглу. Зал содрогается, а игла начинает вибрировать. Изначальные стихии сошлись с поединке. В странном парадоксе кольца Хаоса сковали движение порядка. Граф и Эльф рывком сняли с себя амулеты в виде венков из зеленых перьев – перьев Дятла Зла. Друзья надевают амулеты на концы иглы, не давая гайкам соскользнуть. Такова печальная и удивительная суть мира – лишь зло сдерживает и хаос и порядок, не дает миру застыть или растечься. Только зло разделяет их, и только зло может сковать. Игла начинает вращаться, Она срывается с пьедестала и пропеллером летит через зал. Эльф с застывшими мышцами лица пытается удержать рвущуюся в мир разрушительную силу. Помогая другу Покусник возводит вокруг круговерти, в которой уже нельзя различить ничего кроме света и тьмы, ледяные покровы. Они разрушаются и маг создает все новые. Бессильные помочь Охотник и Граф Опускаются на порог пьедестала. Охотник рассыпает на пол горсть трав и, найденными невесть где спичками, поджигает их. Лед уже тает не долетая до сферы и Покусник стоит рядом с Елфом скорее для поддержки. Через минуту мышцы перворожденного расслабляются, и он ссутулившись отходит. Сфера мерцает и висит неподвижно. Покусник прихрамывая подходит, зачерпывает не боящимися жара пальцами тлеющие травы и забивая их в трубку раскуривает. Елф закашливается, сплевывает кровью и присоединяется к друзьям.

– Красиво, – эльф поерзал на пьедестале, устраиваясь поудобнее и глядя на мерцающую сферу.

– Пожалуй, тут я с тобой соглашусь, как ни странно, – Охотник тоже не отводил взгляд от зрелища.

– Ради этого стоило затевать весь этот бардак.

Сфера мигнула в последний раз, отразив на антрацитовом боку четверку друзей и сжалась в точку. А за ней за мгновения сжался до сингулярности и весь мир. А потом был Взрыв...

© Morendill