Новогодний Охотник 2.

Мороз хоть и привычно, но неприятно кусал одетые в тонкую беспалую перчатку пальцы рук. Еще злее мороза кусалась лежащая на пальцах тугая тетива из лосиных жил. Охотник вынужденно постоянно натягивал и отпускал лук, дабы тот не застыл на морозе и не стал слишком хрупким. Составные плечи оружия привычно скрипели, вбирая кинетическую энергию руки, оттягивающей тетивы и запасая энергию потенциальную, готовясь пустить в смертоносное путешествие полированное древко, окованное отточенной сталью. По чести, такие упражнения согревали не только лук, но и самого Охотника. Его собственные плечи промерзали под тонким плащом до костей и порою казалось, что побудь он неподвижным хоть пол часа и мышцы станут такими же ломкими как веточки редких кустов, рассыпающиеся под неосторожным шагом с сухим треском и чуть слышным ледяным звоном. Высокие сапоги грели ноги достаточно неплохо. Охотник ступал аккуратно, перемерзший снег под подошвами скрипел тише, чем лук и это Охотника вполне удовлетворяло. Приметив меж голыми стволами клочок живых красок, Охотник неспешно подобрался ближе. Чуткий нос втянул аромат хвои. Оглядев елку со всех сторон, пожевав несколько терпких и колючих ее листьев, Охотник решил, что она вполне подойдет. Порывшись в набедренном саадаке, он нащупал заговоренную Покусником стрелу, с парой красных полос на оперении и едва видимыми магическими знаками, выжженными спиралью по древку. Охотник повертел ее между пальцев, аккуратно наложил на тетиву резной торец и, отвернувшись, дабы не стать жертвой непредсказуемой пиротехники волшебника, выпустил стрелу в зенит. Поднял голову, высматривая затерявшуюся в голубизне неба точкой почему-то не собирающейся превращаться в сигнальный салют. Затем, чертыхнувшись, отскочил в сторону. Знакомая стела вонзилась прямо посредине глубокого следа рифленой троллейбусной подошвы.

– Хорошая стрела – в пустой зимний воздух сказал Охотник, поднимая неудавшийся сигнальный снаряд. Стрела и впрямь не переломилась, ударившись в промороженную землю, только притупился медный наконечник. Богатый арсенал воспоминаний о колдовстве Покусника и Елфа, а так же собственные познания в пиротехнике подсказали Охотнику оригинальное решение. Стрелу оперением вниз он воткнул в покрытый тонким настом сугроб недалеко от елки. Отошел поодаль. Чуть поежился от эльфизма всего происходящего, но потом, решившись, достал вторую красную стрелу на манер волшебной палочки и указав ей на первую четко произнес «Наур!». Стрела охотника без дыма и жара самоиспепелилась у него в руке. Охотник пнул присыпанный пеплом снег, сплюнул в сердцах, помянул не одним десятком слов «весь этот эльфизм». Побродив еще немного, остыв в прямом, и переносном значении Охотник решился на третью попытку просигналить друзьям. Теоретически он мог бы и сам приволочь елку. Но свойственная людскому племени лень смешалась в нем сейчас с раздражением и легкой мстительной обидой на Покусника, снабдившего его глюкавыми артефактами, на Елфа, присоветовавшего ему взять вместо привычных веревки и канистры и топора – охотничий лук, ну и, наверное, на Графа, который, распределяя обязанности рассудил искать елку Охотнику.

– Сами у меня ее потащите, - буркнул Охотник. Засучил на всякий случай рукава, и громко рявкнул более полную формулу – «Ан Наур ан адрайт амен». Раздался треск. Охотник поспешно отдернул руку, которая к счастью не пострадала. Зато елка весело пылала – по-праздничному ярко окрашивая близлежащий снег оранжевыми отражениями. Холод и тонкий слой намерзшего льда сохранил в неприкосновенности соседние деревья, но от елки в скорее осталась только затягивающаяся ледяной корочкой лужа серая от золы и редких угольков пощаженных колдовским огнем. В сугробе рядом торчала ничуть не пострадавшая сигнальная стрела. Угрюмо вбросив беспомощный снаряд в колчан Охотник продолжил свой путь по лесу, бормоча иногда что-то вроде «В следующий раз я это на тебя скастую» - не понятно обращаясь к Елфу или к Покуснику. Чуть развеселили его найденные ягоды красной калины. Твердые холодные шарики приятно таяли во рту, разливая бодрящую кислинку и хорошо запасенную морозом сладость. Искать елку Охотнику уже не хотелось, и он бродил по лесу почти бесцельно. Правда, подстрелил по пути пяток зайцев. Погнался за матерым оленем, однако бегать по снегу, да еще и в такой мороз оказалось сложнее, чем он предполагал. Упустив оленя, охотник совсем соскучился, но быстро придумал новое развлечение – нащупав в кармане забытую там когда-то монету с профилем забытого некогда вождя, Охотник не поленился забраться на дерево и установить там этот кусочек металла на высоте полу-десятка метров над землей. Не без изящества спустившись в сопровождении пары нижних веток, Охотник поймал отблеск размещенной им цели, отошел подальше от дерева и стал стрелять. Через какое-то время выяснилась пара интересных вещей, во-первых оказалось что легенды о мастерах-лучниках сильно преувеличивают, либо Охотник ничего не понимал в жизни вообще. Во-вторых, все боевые стрелы из колчана перекочевали в крону дерева, или под снег в его окрестностях, что при текущем настроении Охотника было равносильно. В-третьих отведя взгляд от по прежнему блистающей с ветвей монеты Охотник узрел беспечно гуляющего в каких ни будь двадцати шагах от него давнишнего оленя. Олень словно понимая, что стрел не осталось, неторопливо разрывал копытом снег в поисках вкусного мха или сохраненной под снегом травы. Охотник встрепенулся – возможно, он успеет наброситься на животное и свернуть ему шею? Где же его верные веревка и топор? Охотник беспомощно огляделся и заметил заткнутую за голенище сапога стрелу с красными полосами на оперении. Медленно Охотник вытащил неожиданную находку и стал аккуратно натягивать лук. Конечно, мягкий и тупой наконечник даже в упор не сможет дойти до сердца крупного рогатого зверя. Разве что ребро сломает. Охотник целился в голову, все еще решая стрелять ли ему в висок или в глаз. С такого расстоянии уж он не промажет. Да и трофей, куда получше, чем умерший некогда вождь, отчеканенный на металлическом кружке. Такой трофей по расчетам охотника вполне вернул бы ему расположение духа и мотивировал бы на дальнейшие поиски елки, а еще лучше на победное возвращение в лагерь с оленем на плечах. А за елкой пусть сами идут. Согнувшийся почти до предела лук тихо скрипнул – олень вскинул рогатую голову – отличная мишень – все-таки в глаз – там даже деревянная стрела почти наверняка пробьется к мозгу и остановит нежелательное бегство добычи. Охотник с улыбкой разогнул пальцы, стегнула по коже плаща тетива и стрела с шипением преодолела расстояние до цели. Затем последовал взрыв. С грохотом и свистом рванулись во все стороны искры, по пути распадаясь на более мелкие, поворачивая под непредсказуемыми углами, с шипением зарываясь в снег, или уходя в неприкрытое листвой, по-зимнему серовато-голубое небо. Ругательный лексикон Охотника подвергся серьезному испытанию на неопустошимость. Во время взрыва он со свойственной ему быстротой реакции откатился в ближайшие кусты, и теперь вытряхивая снег из капюшона, карманов и отворотов рукавов, Охотник неудовольствуясь отдельными личностями перешел на ругань абстрактную. На месте оленя теперь была закопченная воронка в оплавленном снегу. Вопросы: в глаз или в висок попал Охотник оленю, был ли под снегом мох или трава и куда подевался сам сабж вместе со стрелой теперь были вполне неразрешимы. Охотник подобрал сбитую откуда-то кедровую шишку, и не желая терзать озябшие пальцы вгрызся в нее крепкими зубами. По пути, отплевываясь невкусной шелухой, Охотник принялся собирать разбросанные стрелы в снегу. За этим его и застали Елф с Покусником легко выпрыгнувшие из портала. Покусник блистал новосотворенными сапогами, расшитыми золотом и с загнутыми фантазийно носками. В руках держал только трубку, Елф был одет в более привычную, украшенную растительным узором походную одежду помахивал охотничьим топором.

– Ну, хде ёлка? – хрипло осведомился Покусник

– Может он имел в виду этот кедр? – Указывая на дерево, спросил Елф.

– Какой к Хаосу, кедр? – сварливо отозвался маг, оборачиваясь вслед за эльфом, но, окинув взглядом могучее дерево, не окончил фразы, только неопределенно цикнул, и принялся набивать трубку, качая головой. Из лесу показался мрачный Охотник.

– За каким Ежом нам такой здоровый кедр? – Покусник предчувствуя ли настроение товарища, или пребывая в спокойном настроении, удержался от привычных усмешек.

- Сам ты кедр, – Охотник стащил с плеча низковисящий саадак и забрал у Елфа топор. – За каким Ежом, лучше ответь, твои стрелы через раз работают? Даже через два.

– Гм, – Покусник усердно раскуривал трубку, распространяя по округе клубы теплого крепкого дыма. – По-моему чудно сработала. И видно было и слышно. Хотя у меня сложилось такое впечатление, что стрелял ты не совсем вертикально.

– И даже не совсем горизонтально, – прокомментировал рядом Елф найденную воронку.

Тут, отвлекая друзей от спора, из незакрытого портала вышел Граф с кружками в руках. Охотник, согрев руки о шершавые бока пинты, а душу запахом темного теплого эля, подобрел и почти передумал мстить. Покусник одобрительно пробасил что-то и залпом опустошил свою пинту. Эльф с недоверем, но без отвращения пил березовый сок – в ходе недавних дискуссий с графом он все же решился на такой акт денрогемосакции. Граф поболтал в своем бокале томатный сок, но увидев на поясе Охотника свежеубитых зайцев приободрился. Выплеснув томатную жижу в снег он отвернувшись, чтобы не смущать друзей выжал пинту отличного вампирского напитка и с удовольствием принялся смаковать. Все по очереди смотрели на кедр. Ясно было только одно: древо это прежде чем встретить свою участь, какой бы она не была, послужит поводом долгих, возможно неоднодневных дискуссий. Охотник, окончательно добрея, отпустил последнюю шпильку в адрес Елфа:

– А лук у тебя косой все-таки – оленя в упор, конечно, бьет, а в монету на дереве, – Охотник указал на свою недавнюю цель, дятла с два попадешь. Эльф, хмыкнув, наложил стрелу на возвращенный лук, прицелился и отпустил. Охотник готов был поклясться, что хоть стрела и прошла очень близко от монеты, но она не попала бы в нее, если бы не незаметный ветерок, чуть подтолкнувший ее. Охотник обернулся на Елфа и выразительно двинул бровями. Бессмертный только улыбнулся, пожал плечами и пошел подбирать монету насаженную на древко стрелы. Граф уже складывал шалашик костра, и Покусник наколдовавший себе лютню вяло отбивался от просьб вампира разжечь кострище, и ссылался на Охотника, который, мол, теперь гораздо лучше владеет заклинаниями огня. Охотник не споря достал из кармана огниво и бросив у костра оставшиеся тушки зайцев принялся за дело. Вскоре пустой воздух зимнего леса пронизался дымами крепкого табаку, кофейно-валериановой смеси и жаренного мяса. Сплетаясь с ними летели обрывки мелодий лютни и ничего не значащих с первого взгляда фраз. Приближался новый год.

© Morendill Narmellon Moriqwendi 29/12/2006